Ни к газу, ни к Сибири банк отношения не имел. Так его назвали учредители, чтобы привлечь клиентов, убедить их в солидности своих связей. Был у Бушуева в банке свои кабинет, своя секретарша, в обязанности которой входило отвечать на звонки, говорить, что Алексей Николаевич уехал в Центробанк, что у Алексея Николаевича совещание, что Алексей Николаевич ведет важные переговоры. В кабинете своем Бушуев бывал только тогда, когда ему действительно нужно было встретиться с каким-нибудь серьезным человеком. И внешне Алексей Бушуев выглядел энергичным хватким банковским дельцом, уверенном в себе, в своем будущем, у которого все ладится, который умеет не только успешно работать, но и отдыхать, находит время качаться в спортзале, плавать в бассейне, оттягиваться в ночном клубе.
Настоящие заботы Алексея Бушуева были далеки от спокойных негромких банковских дел. Он был бандитом, членом знаменитой не только в Москве преступной группировки, которая контролировала этот банк, где Бушуев представлял ее интересы.
У Протасова, когда он встретился взглядом с Бушуевым, возникло такое чувство, словно его застали за чем-то нехорошим, резко испортилось настроение, появилось предчувствие, что просто так отсюда он не уйдет, будут неприятности. Игорь догадался, что это предчувствие не из-за Бушуева, хотя он знал, что это за человек и чем он занимается, и не из-за Сидора, одного из быков-охранников банкира, с которым Протасов стрелялся на дуэли. После нее они встречались не один раз. А из-за Наташи, из-за того, что он увидел ее с любовником, по всей видимости, в не веселый для нее момент. По опущенным уныло плечам и напряженной спине девушки видно было, что она расстроена, может быть, чувствует себя униженной.
Игорь Протасов подавил в себе желание вернуться и спокойно направился к стойке бара, хотя собирался плотно пожинать. В ресторане было много народу, свободные столы были только рядом с тем, за которым сидели Наташа с Алексеем, не хотелось долго торчать неподалеку от них. Он решил, что быстренько выпьет чашечку кофе у стойки, переждет дождь и уедет. Но он не успел заказать кофе, услышал сзади негромкий голос Алексея Бушуева:
– Игорек!
Протасов неспешно обернулся.
– Иди сюда. Дело есть, – позвал Бушуев.
Уклониться от разговора не было причин, и Протасов нехотя направился к ним. Оба быка из-за соседнего стола равнодушно смотрели на него, а когда он глянул в их сторону, молча кивнули, приветствуя.
Наташа Чиркунова сидела, сгорбившись, над тарелкой с недоеденным салатом, руки с крепко сцепленными пальцами держала на сжатых коленях, вид у нее был убитый, жалкий. У Игоря неожиданно дрогнуло сердце от жалости и нежности к ней. Он вдруг почувствовал такое волнение, какое испытывал при появлении клиента, которого через мгновение он должен был вычеркнуть из жизни, и, почувствовав волнение, стал еще более собран, внимателен, приготовился к любому развитию событий.
– Присаживайся, – кивнул Алексей на свободный стул. – Ливень тебя сюда загнал?.. – спросил он весело и добродушно. Игорю показалось, что тот наслаждается видом страданий девушки. – Хорошо освежил, как на даче стало, – продолжал прежним тоном Алексей. – Люблю такой мимолетный ливень: налетел, освежил, порадовал и утих. Хорошо! Чуешь, как терпко травой пахнет? – говоря это, он рукой подозвал официанта. – Что пить-есть будешь?
Дождь на улице перестал. В открытое окно тянуло свежестью, влагой, сыростью, резким запахом недавно скошенной травы газона. Игорь Протасов, отодвигая стул, чтобы сесть, глянул в окно на старый тополь с потрескавшейся корой, темной от дождя, на мокрые листья, блестевшие на солнце, которое, опускаясь за город, пробилось между домами. Короткий слепой ливень был странный, неожиданный. Кусочек неба, который увидел Игорь из окна, ясный, белесый от жары, ни облачка. Солнце освещало мокрую масляную от этого верхушку тополя, влажные крыши домов. Раскаленный за день асфальт дымился. Шлепали по лужам люди, выходя из подъездов, подворотен и магазинов, где они прятались. Ливень неожиданно налетел, неожиданно и прекратился. Шел он не больше пяти минут.
Тихий гул разговора за соседними столами, легкая музыка только слегка приглушали немного возбужденный и хмельной голос Алексея Бушуева. Его добродушные слова вызвали у Игоря двойственное чувство: с одной стороны, ему страстно захотелось схватить за грудки, выдернуть из-за стола, швырнуть в открытое окно, а с другой стороны – в глубине души шевельнулось мелкое злорадство, забродило, таясь, не оформляясь в слова, злорадное чувство к Наташе, что, мол, допрыгалась, получила, что искала. И вдобавок к этому было муторно на душе из-за того, что он оказался свидетелем тягостной для своей землячки минуты, землячки, которую он любил в ранней юности, и которая его отвергла.
– Я забежал кофейку выпить? – стараясь быть спокойным, ответил Игорь.
– Кофе с коньячком хорошо идет, а к коньячку закуска нужна, – добродушно проговорил Алексей и сделал заказ официанту.
Игорь не стал возражать, молчал, когда Бушуев диктовал названия блюд.
Протасов ошибался, считая, что Алексей наслаждается страданиями девушки. На душе у Бушуева тоже было тягостно, чувство вины жгло сердце, несмотря на то, что он пытался уговорить свою совесть, убедить себя, что он делает Натали благо. Ведь любовь их не может продолжаться вечно, чем больше он будет тянуть время, тем больше принесет ей страданий.
В первые дни отношений с Наташей, Алексей думал, что девушке нужен не он, а его кошелек, принимал ее за недалекую красивую хищницу, но потом почувствовал, что это не так: он ей нравится, как человек, что она все сильнее и сильнее привязывается к нему, что начинает связывать свое будущее с ним, и забеспокоился. Ему нужны были легкие отношения. Обманывать девушку, заставлять ее страдать, не хотелось. Пора пришла как-то мягко, без надрыва и скандала, прервать их связь. И тут кстати пришлась идея Лосева, ведь Бушуев все-таки считал, что его тугой кошелек сыграл немалую роль в том, что Натали потянулась именно к нему, ведь за ней в клубе «Озорные девчонки» постоянно ухаживали крутые парни помоложе и попривлекательней его, но она оставалась недоступной. Об этом Бушуев знал хорошо, и первоначально ошибочно думал, что она хочет повыгоднее продать себя. Потому-то ему понравилась идея Лосева, показалось, что она без особых страданий ухватится за нее, когда поймет, что будущего у нее и Бушуева нет.
Но Натали неожиданно для него была ошеломлена его предложением, вначале даже отказалась слушать, едва сдерживая слезы, рванулась из-за стола, чтоб убежать. Еле удержал ее, еле заставил выслушать. И почему-то появление Протасова обрадовало его. Вспомнилось, что девушка говорила ему, что Игорь в юности пытался ухаживать за ней. Знакомы они с детства. Да и теперь, видно, Наташа нравилась парню. Бушуев не раз ревниво примечал в ночном клубе нежный взгляд Протасова, когда девушка бывала с ним за столом.
И сейчас, десять минут назад, убеждая девушку принять его предложение, чтобы привести Натали в чувство, чтоб убедить ее, что совести нет в мире, что по совести никто не живет, когда она возразила ему, назвав, как пример, Протасова, Алексей сказал ей, что Игорь Протасов в Чечне стал снайпером, а теперь он профессиональный киллер. Этим он зарабатывает деньги, а не своим колбасным заводиком. «Врешь!» – выдохнула, не поверила Наташа. «Верь – не верь, но это так!» – вздохнул Алексей.
После этого откровения девушка, как и предполагал Алексей, стала мягче, выслушала его, но пока не согласилась принять участие в авантюре Лосева. Бушуев, увидев Игоря Протасова, почему-то решил, что с его невольной помощью можно будет уговорить Натали.
– Ты легок на помине. Мы только что говорили о тебе, – отпустив официанта, с улыбкой взглянул Алексей на Игоря.
Протасов ничего не ответил, хотя понимал, что Бушуев ждет вопроса, желает завязать разговор. Он молча потянулся к бутылке с минералкой и плеснул в бокал зашипевшую воду.
– Что ж ты не спрашиваешь, что мы о тебе говорили? Не любопытно?
– И что же вы говорили обо мне? – бесстрастно спросил Протасов.
– Я признался, что мне всегда приятно тебя видеть, – улыбнулся доброжелательно Бушуев, – признался, что узнаю в тебе себя в молодые годы. Вот бы мне такого сына! А то мой единственный вырос за папенькиной спиной… так, размазня… А ты далеко пойдешь, если во время не убьют…
– Кому нужен провинциальный колбасник? – небрежно хмыкнул Игорь.
– Ну да, ты такой же колбасник, как я банкир, – добродушно хохотнул Бушуев. – За это я тебя и люблю. Стал бы я любить тамбовского колбасника.
Игорь быстро взглянул на Наташу, увидел, что она, не поднимая головы, исподлобья посмотрела на него своими необычно широко расставленными глазами, словно хотела узнать, как он откликнется на слова Алексея, удостовериться по его реакции, правду говорит Бушуев или лжет. «Зачем он несет такое при Наташе? – нервно мелькнуло в голове Протасова. – Куда он клонит со своей любовью?» Но следующие слова банкира начали успокаивать его.
